Eglenn » Вт дек 01, 2015 7:49 pm
Письмо на гербовой бумаге, запечатанное сургучом с личным знаком королевского дома, Беатрис получила неожиданно - с королевой они не виделись с самого бала в Опере, хотя, по слухам (но не официальным новостям) , та переехала в Клевур, и уже многие именитые аристократы, чей род был куда знатнее семейства Беатрис, хватались любезным приемом, оказанным им королевой. Содержание его было привычно-любезным (впрочем, Беатрис уже знала, что юная королева частенько пишет в таком стиле подругам из "ближнего круга", дабы не афишировать возбуждающую зависть дружбу - кто знает, не будут ли письма неким образом прочитаны другими?..) и было это - приглашение прибыть в Ронтель, чтобы нанести визит ее величеству... значит, королева все же в Ронтеле?.. Но дата - воскресный день, в который проводилась церковная служба, где королева была обязана присутствовать, после чего проводился официальный прием - наводила на мысль, что этот визит задуман не только для того, чтобы поворковать с новой знакомой об узорах новых вышитых тканей.
Перебирая пришедшие конверты и останавливаясь взглядом на "особенном", девушка задумчиво повертела его в пальцах. На первый взгляд, она бы решила, что не ей вовсе предназначалось это письмо. Ведь она прекрасно знала, что Сергиос вел дела со многими влиятельными людьми в Клевуре. Мало ли...
- А... кто принес это письмо? - На её вопрос едва ли кто-то ответил, а потому она просто пожала плечами и распечатала конверт. Достаточно приятный стиль написания. Аккуратный, тонкий. Наверное всё же достойный королевы, это стоило признать. А потому усаживаясь в кресло и вчитываясь в его строки, Беа замерла. Её пригласили в Ронтель? Её? Не Сергиоса, не её брата, именно её. Вздыхая и проводя пальцами по волосам, девушка быстро поднялась и направилась в свои покои. Лишь только там она взглянула на своё отражение в зеркале и стала довольно сосредоточено продумывать своё платье. Тонкость этого дела была важна для Беатрис. Конечно же для виду она заказывала здесь пару платьев. Но так как её личный гардероб уже давно "прибыл", проблем с вопросами едва ли возникало. Вот только леди одевалась сама? Какая несусветица. Но это едва ли могло помещать теперь. Так или иначе, образ был подобран до мельчайших деталей. Учитывая здешнюю моду платье было довольно скромным. Да и с волосами особо думать она не стала, их можно было уложить в достаточно скромной манере, под стать платью. А вот к выбору украшений Беатрис подошла довольно плотно. Подвеска с жемчугом и крохотными бриллиантами. В ушах подобные серьги.
А потому, в назначенный день она явилась во всей своей красе. И даже едва ли блистая своим нарядом, едва ли ей удалось скрыть то как мерцали её волосы и чистая кожа, избавленная от всякой косметики.
Приемный покой был полон расфранченной публики. На фоне здешних нарядов, расшитых цветами платьев дам, пышных кружев - мужские наряды, не уступавшие в роскоши дамским, смотрелись для непривычного взгляда довольно забавно - платье Беатрис выглядело весьма скромным, можно сказать, даже бедным. Но главное - лица, густо покрытые белилами, с пятнами румян на щеках и розовыми губами бантиком: девушкам эти маски красоты не добавляли, женщин средних лет портили, на пожилых дамах смотрелись ужасно, а мужчин - да, и мужские лица были напудрены и нарумянены - превращали в существ, которых называть мужчинами не хотелось. Все держались надменно, неестественно, и взгляды большинства нет-нет да падали на Беатрис, здесь - совершенно новое лицо: женщины окидывали ее демонстративно-презрительными взглядами, в которых сквозила зависть; мужчины ловили ее взгляд и учтиво улыбались, видимо, понимая, что досада их спутниц сплавлена с завистью к внешности.
До нее долетали обрывки фраз, произносимых очень быстро, вполголоса, почти шепотом.
...- опять какая-то выскочка... говорят, из каких-то разбогатевших торговцев или откупщиков, ее семья очень богата...
- Богата? Взгляните на ее платье!..
- Моя милая, вы плохо смыслите в тканях, ведь это же рутанский шелк. Говорят, он стоит целое состояние...
- А ее лицо?.. Ведь это просто неприлично!
- Что ж, одних Бог награждает родовитостью, других - чистой кожей... у каждого свое богатство! Говорят, фаворитка короля не признает ни пудры, ни румян, должно быть, эта мода всех нынешних выскочек, - и обе дамы тихонько засмеялись, но резко замолчали, прерванные гулким звуком, с которым жезл церемонимейстера ударил в пол, и голос распорядителя церемоний, облаченного в шитый золотом камзол, возгласил:
- Ее величество королева!
Беа сложила руки на животе. Едва ли её волновали слова здешних франтов. Там, в Опере многие из них были так вежливы и добры. Так смешны. Вот и сейчас, после её представления, она едва ли робко смотрела по сторонам. В зеленых радужках плескался смех. Но стоило услышать гулкий звук, как и она с удивлением замерла, глядя туда, откуда должна была выйти королева.
Все в приемном покое согнулись в поклонах , расступившись перед узорными высокими дверями - по обе стороны от них сейчас встали придверные лакеи, вид которых был еще надменнее, чем у ожидавших дам.
В появившейся женщине никто не смог узнать бы скромную "пансионерку" из благотворительных столовых. В ее фигуре, осанке и движениях, в постановке головы, в улыбке, мило-снисходительной - во всем чувствовалось величие... отрепетированное годами постоянных "выступлений", как могла бы догадаться Беатрис, единственная из всех присутствовавших способная взглянуть на местную жизнь извне. Лицо королевы, как у всех дам, покрывала белая пудра, но далеко не так густо, как у других; высокий парик скрывал волосы; платье светло-золотистого цвета украшали лишь несколько живых роз... зато на шее красовалось высокое колье, усыпанное крупными бриллиантами.
Следом за королевой шла молодая женщина, которую придворные дамы знали, как едва ли не самую давнюю подругу королевы. Единственная из всего "ближнего круга", она удовлетворяла самым строгим притязаниям к происхождению.
- Рада видеть вас, друзья мои, в этот прекрасный день, - и голос королевы лился мелодично и напевно, как музыка. День был действительно погожим, солнце светило через высокие окна, кидало блики в многочисленных зеркалах.
Королева не спеша пошла по залу - перед нею кавалеры и их дамы склонялись в поклонах (похоже, глубина поклона и его продолжительность тоже были регламентированы и зависели от знатности особы, стоящей перед королевой), выпрямлялись, лишь когда королева заговаривала с ними - или когда оказывались позади нее. Беатрис оказалась далеко не в первых рядах, но видела, что взгляды большинства дам прикованы к ожерелью на шее королевы - видимо, это была очень ценная вещь.
Затем взгляд ее упал на Беатрис - и улыбка, скорее привычно-учтивая, стала куда более искренней.
- Мадам, так вы и есть виконтесса Сен-Дени? Очень, очень рада знакомству с вами.
Она склонилась в глубоком реверансе так же как и остальные. Ну разве только движения её были не на столько тонко отточены как у всех здешних леди. Она украдкой наблюдала за тем, как шла королева. Теперь она разглядела её куда лучше. Довольно молодая и во взгляде есть живость. Не такая как другие, более глубокая душой и сердцем. Беа едва ли взглянула на ожерелье, хотя оно и блистало посильнее чем сама девушка. А когда та заговорила с ней, Беатрис чуть склонила голову и медленно распрямилась.
- Мне тоже приятно, Ваше величество. Это честь для меня, быть принятой при дворе.
- Друзья мои, -королева сделала движение, которым словно охватила весь зал, и взгляд ее обежал собравшихся, так, что каждому казалось, что королева смотрит именно на него, - я должна признаться, что до недавнего времени не имела чести быть знакомой с виконтессой и ее семейством, но устроенное мадам Сен-Дени предприятие побудило во мне желание познакомиться с нею. Сейчас, когда королевское благотворительное общество открывает бесплатные столовые для бедного люда, виконтесса подхватила начинание моего супруга, и на собственные средства занялась устройством больниц для бедняков. Согласитесь, редкое в наши дни и столь отрадное благородство.
- Браво, виконтесса! - первым произнес кто-то из мужчин, судя по богатству камзола, и по тому, что он вмешался в речь королевы - кто-то из самого высшего круга. Он зааплодировал, и когда королева подхватила эти аплодисменты - их подхватил весь зал. Уже не завистливые реплики, а многоголосые похвалы сыпались отовсюду:
- Какое благородство! Какая самоотверженность!...
Губы Беатрис тронула легкая улыбка, граничившая с легким раздражением. Стоило отметить, что она всё же не привыкла к таким обществам и потому внутри разрасталась паника, хотя внешне Беа оставалась весьма спокойной.
- Это самое малое, что я могла бы сделать для людей. - Её голос был мягок и ласков. - Каждый бы на моём месте поступил так же, ведь у каждого есть сострадание.
Сейчас она смотрела только на королеву и в её взгляде читалось достаточно многое, чего нельзя было прочесть остальным. Легкая гордость и победа. В её планах было расширить границы дозволенного женщинам. Поставить их на ступень выше обычных прачек и девочек на побегушках.
Эрик увязался следом. После прочитанного, ему захотелось разузнать подробней, а бал был идеальным местом для нескольких направлений в плане Сергиоса. Костюм был подобран достаточно быстро, и буквально в интервал в 5-10 минут, прибыл и Эрик. Он хоть и представлял себе, что такое прием 18 века в его стране и изучил максимальную информацию по Франции и Англии, но в душе скребли кошки с размером пантеры. «Говорить мало, не о себе, быть спокойным и слега скромным. Ну, а здесь? Вроде отличительных моментов мало?»
Речи королевы его заставили чуть-чуть приподнять уголки губ. « Беатрис молодец.» Он на общей волне и искренне хлопал девушке, но вот взгляд его был прикован к Королеве которую теперь можно было рассмотреть на свету и не через оптический прицел. «Молода, не глупа, но еще столько предстоит сделать, если она хочет править этим народом.» Он прошелся взглядом по её ожерелью и мысленно присвистнул. Камушки на прелестной шей стоили астрономическую сумму по меркам этого мира, и ему даже стало интересно, откуда у неё такая красота.
Вне всяких сомнений, эта овация была проявлением своеобразного подхалимства... или верноподданических чувств, что, вероятно, для большинства здесь присуствующих немногим отличалось.
- Именно сострадание и побудило моего супруга облегчить тяготы народа, что несет на усталых, но сильных плечах самую тяжкую ношу. В древности многие из наших прославленных предков почитали за честь служить благополучию народа и облегчать его страдания, увы, мы, их потомки, стали легкомысленнее их... Я знаю, что род ваш, виконтесса, не так уж богат, и хотела бы немного помочь вашему делу.
С этими словами королева расстегнула свое бриллиантовое ожерелье, и положила его на бархатный поднос, услужливо подставленный лакеем; подруга королевы, герцогиня Лассе, стоявшая позади Аделиты, расстегнула свое собственное колье, несколько менее богатое, и тоже положила на поднос.
- Мы не хотим обременять казну сверх меры, ведь средств в ней всегда не хватает, - с улыбкой продолжила королева. - Эти драгоценности стоят почти миллион золотых. Этих средств хватит, чтобы устроить больницы для многих и многих бедняков нашей прекрасной Бертилии.
- Ваше величество! Позвольте присоединиться к вашему порыву! - и какой-то незнакомый Беатрис, но, видимо, хорошо известный публике кавалер сорвал со своих пальцев несколько перстней с крупными камнями, и бросил их на поднос широким и красивым жестом.
И началось. Возгласы, широкие жесты, пафосные позы, громкие реплики о благородных семействах, что не забудут свой долг перед несчастным народом, сияющая королева... Лакей едва успевал подставлять поднос; во взглядах многих дам - затаенная злость... вряд ли они расставались с драгоценностями охотно, но как можно противопоставить свою жадность королевской воле?.. За такое можно поплатиться потерей благоволения, а то и немилостью. Среди присутствовавших были жены и дочери богатейших ростовщиков Бертилии, и нацепленные на них драгоценности стоили целого состояния: иные из них не уступали по роскоши королевским.
Когда наконец королева подняла веер, призывая к молчанию - на подносе красовалась целая гора драгоценностей. Взгляды иных кваларов пылали восторгом - похоже, их захватила эта роль, а утрата нескольких перстней все равно не была серьезной птерей; у иных дам в уголках губ за улыбками пряталась злость.
Похоже, все это было задумано заранее - и срежиссировано королевой не без помощи поклонников, присутствовавших в зале.
- Друзья мои, вы так великодушны, вы так меня растрогали!.. Ваша щедрость спасет тысячи жизней!.. - и вновь, обращаясь к Беатрис:
- Милая виконтесса, и я, и Его Величество верим, что вы не обманете наших надежд и сумеете распорядиться этими средствами так, чтобы все они пошли на пользу беднякам.
При виде этого представления, Беатрис едва сдержалась чтоб не выказать удивление. Но ей это нравилось. Ей было куда приятнее видеть лица дам, когда они расставались со своими украшениями. О, эта злость во взгляде и досада. Как же им не хотелось упасть в грязь лицом перед самой королевой. Да ещё перед ней, выскочкой. С каждой секундой, внутри Беатрис разрасталось торжество.
- Я не подведу Вас, моя королева. Надеюсь только что я не отниму работу многих уважающих себя врачей. Но время покажет. - Она брала слишком высоко и знала что это куда круче в плане условностей которыми Беа пренебрегла. - Вся моя любовь и забота будет отдана людям.
- Вы и ваше благородное семейство можете рассчитывать на всяческую поддержку и помощь в благотворительных делах от меня и Его Величества. Прошу вас присоединиться ко мне в дружеской беседе после этого приема...
Взгляд королевы уже ловили десятки лиц, а Беатрис окружили придворные, и те самые дамы, которые обсуждали ее, теперь расплывались в льстивых улыбках, отовсюду сыпались поздравления. Вся эта публика увлекла ее и оттеснила от королевы, которая, как можно было с трудом расслышать сквозь гул голосов, расточала похвалы истинному благородству находившихся здесь вельмож.
Вежливо отвечая на галдеж и вопросы дам, она тепло улыбалась, но наверное только Боги знали, чего ей это стоило.
- О, я очень люблю красивые платья. Нет, к сожалению моя матушка далеко, но я передам ей ваши слова. Это? Настоящая. - Кто-то указал тонким пальчиком на родинку над губой, с самого её края. Едва заметная, но придававшая улыбке своё очарование. Кто-то восхищался тканью платья, кто-то кружевом и прической. И главное поздравления... не искренние. От всех этих напудренных лиц было мерзко, но Беа терпела. И лишь склонив голову в почтительном поклоне на комплимент одного из герцогов, она сверкнула глазами. - Мне очень приятно. Я передам своему супругу о том, как ему повезло.
Вытерпев всё это и оказавшись в небольшой нише где можно было сесть, Беатрис закрыла глаза и раскрыла веер.
Он следил краем глаза за сестрой, и вел беседу с молодой дамой, которой и на вид сложно было дать больше 18-20 лет.
-Ну что вы, это хороший ход со стороны королевы, но то что сейчас происходит, разлетится по городу с невероятной скоростью. - Эрик слегка склонялся перед девушкой, делая вид что вникает в вопрос, а сам краем глаза вглядывался в разрез девушки делая вид что ему это интересно.
- О нет, что вы, я владею скромными фабриками в этом городе, еще есть несколько плантации на островах, да доля в копях... - и сразу переводил тему. - А вам похоже и не интересно. Как же такая красавица попала на эту благотворительную встречу? - Он слушал внимательно, изредка поддакивая, и округлял глаза и так же переходил на шопот, когда девушке хотелось сообщить ТАЙНУ.
Через минут десять, Эрик "поплыл" от обилия информации, и сославшись что хочет переговорить с родней, ретировался. Найдя Беатрис, он подошел к девушке и чуть-чуть улыбнулся. -Устала дорогая сестра? На тебя такой груз ответственности свалился.
Наверное это сложно было назвать отдыхом. Даже веер не мог развеять легкую духоту и запах тяжелой пудры. А тут ещё одна из дам медленно подошла к ней и села рядом. На сколько могла помнить Беатрис, это была Присцила Ла Морби. Герцогиня по замужеству. Довольно знатная и влиятельная особа, но глядя в её глаза, внутри все замирало.
- Вы столь юны и уже получили такую благосклонность королевы. В чем ваш секрет? За такую красоту и влияние многие готовы продать душу. - Тихий вкрадчивый голос словно проникал в самое сердце и Беа замерла, едва сдерживая дыхание. Слишком сильная аура Присцилы душила.
- Всё это заслуги совсем не низменных желаний. Труд облагораживает, и моя любовь тому пример. - Ей снова хотелось уйти, но герцогиня словно почувствовала что ей не рады. Она коршуном взглянула по сторонам и уже собиралась сказать какую то гадость, когда увидела двигавшегося в их направлении юношу. Без каких либо извинений она встала и ушла, а Беа вздохнула облегченно. - Ты как всегда вовремя, брат. И спас меня от страшного разговора.
Очень возможно, что Беатрис нарушила одно из здешних многочисленных предписаний, потому что стоявшие поодаль дамы смотрели на нее таким взглядом, словно скромно сидевшая Беатрис совершала нечто неприличное.
Девушка не знала, что ей, как всего лишь виконтессе , не дозволялось сидеть в присутствии королевы... при том, что королева, хоть и скрылась в дальнем конце зала, но все же его не покинула; герцогиня же таким правом обладала, правда, сидеть дозволялось лишь на табурете, но никак не на диване, который заняла Беатрис. Но после оказанного благоволения сделать замечание выскочке никто не смел, тем более, что присутствовавший здесь распорядитель церемоний, пожилой и очень важный господин в роскошном камзоле, демонстративно этого нарушения не замечал.
Наконец - Беатрис и не заметила за всеми этими фигурами, как королева удалилась - распорядитель приблизился к ней; стоявшие поодаль дамочки замерли в предвкушении нагоняя для провинциалки - но распорядитель поклонился и произнес:
- Ее величество королева приглашает вас и вашего спутника присоединиться к ней за чаепитием.
Лица дамочек позеленели от зависти.
Короткий поклон и учтивая улыбка. Медленно вставая и бросая колючие взгляды в сторону шепчущихся дам, она сделала книксен и разве только язык не показала. Следуя за распорядителем, она подхватила брата под руку.
- Боюсь, как бы не посыпались заверения с угрозами. Кстати о той даме. Герцогиня Ла Морби. Она мне не нравится. Она опасна.
- Даже если это так, то я пока не вижу ничего страшного. - Лает, да не кусает. - Он чуть сильней сжал руку, что бы девушка могла ощутить поддержку. - Я столько наслышался в твои адрес... Да и мне перепало пару интересных эпитетов , хотя в жизни не мог предположить что я влюблен в какую-то барышню. - Эрик слегка приврал, но там была самая малость, услышав недовольных барышень, узнав что самая шустрая дорвалсь до холостого богача. - Ну, пустое, выкинь из головы, у нас ведь прием у самой королевы. - Эрик рефлекторно пробежался по комнате высматривая скрытые от глаза двери и в особенности ему были интересны картины, которые могли быть в этом помещении.
... В небольшом покое было очень уютно, вся обстановка здесь была в высшей степени изыскана, хотя роскошь могла бы показаться вызывающей любому, кто не привык к интерьерам этого дворца, куда роскошь стекалась столетиями. Но солнечный свет из окна пронизывал эту комнату, портьеры были раздвинуты, окна приоткрыты, чтобы освежить воздух - все это придавало обстановке свежесть.
Молодая королева уже сидела, вернее, полулежала в просторном кресле близ стола, где был сервирован чай на троих; при виде гостей она чуть приподнялась, не вставая.
- Виконтесса, виконт, прошу вас, садитесь и забудьте об условностях. Надеюсь, этот прием не показался вам чересчур утомительным?..
- Ну что вы, ваше величество, я горд, что наш род удостоился благосклонности самой королевы.- Он дождался, когда Беатрис сядет первой, и только после неё сел.
Слова Эрика успокоили её, он был как шаловливый пес который впервые увидел что-то прекрасное. Все эти его любопытные взгляды по сторонам, эта шустрость. Было забавно наблюдать за им и Беа успокоилась. Правда хотелось бы конечно чтоб и Сергиос был здесь. Хотя бы для поддержки боевого духа.
- Моя королева, этот прием был самым прекрасным. А вы самым главным его украшением. Но думаю вы слышите подобное каждый день. Поддерживаю слова брата, я тоже весьма и весьма горда.
- Прошу вас, попробуйте чаю, - пригласила Аделита, и сама взяла свою чашку, - он действительно хорош, и замечательно освежает.
Наливать чай самим не пришлось, это сделал единственный присутствовавший здесь лакей... немолодой, в отличие от тех, что красовались у дверей. И, перекинувшись взглядом с королевой - похоже, они понимали друг друга с полувзгляда - неслышно удалился. Здешний чай, конечно, не был совершенно похож на земной , но сам принцип - заваренные травы - оставался схожим. И действительно, напиток был хорош.
Эрик взял свою чашу, морально готовясь что он будет слегка горьковат, но делал это с такой непринуждённостью и ловкостью, словно в его роду были одни сплошные профи в потреблений чая Он прежде чем отпить, сделал один небольшой вздох носом, впитывая аромат, а после отпил немного. " Сорт странный... Все же отличается от того, что я привык, но вкус приятный."
- Я навела справки о вашем семействе и о деле, которое вы начали. Это прекрасный пример, и мне хочется верить, что наше беззаботное общество вспомнит, что в мире существует не только праздность... - она сделала глоток, держа маленькую полупрозрачную чашку восхитительно изящным жестом, изогнув запястье и слегка отставив мизинец. - Не стану таить - мы с Лассе задумали представление с драгоценностями заранее, наши друзья нам подыграли, и оно неплохо удалось. Правда, боюсь, теперь дамы станут украшать наряды для приемов цветами, а не бриллиантами, - она негромко рассмеялась. - Но средства собраны немалые. Правда, бриллианты, к сожалению - не хлеб, и монетой камин не растопишь. Дела в нашей стране плохи, и если не начать их спешно исправлять, деньги просто упадут в цене. Мы заранее договорились о продаже моих бриллиантов, а остальные драгоценности я намереваюсь обратить в деньги в той мере, в какой они будут нужны для расчетов по устройству больниц и других благотворительных нужд. Я намереваюсь создать благотворительный фонд, куда будут вложены эти средства... впрочем, не в названии дело, - главное, чтобы средства из него тратились только на подлинно необходимые вещи, без всяких злоупотреблений. Кроме того, я все-таки дочь своей матушки, а ее земли процветают и богаты - и она сможет оказать Бертилии много услуг в обмен на расчеты по старым долгам.
- О, вы о лазаретах? Это сугубо моё желание. Мне надоело сидеть без дела и вышивать гобелены. Честно говоря я довольно сильно устала от праздности. - Поведя плечом и вспоминая что от силы прикоснулась к иголке всего раз или два, Беа тихо улыбнулась. Нет, конечно же она умела прекрасно вышивать и делала чудесные вещи. А уж хлеб и мясо у неё получались весьма прекрасно и совсем иначе нежели готовила их кухарка. Та кстати отошла от первого шока и теперь не подпускала девушку к своей кухне. Стоило только ей появиться в приделах видимости прямого коридора, как женщина поднимала крик и махала тряпкой на хозяйку. Это было смешно. - У моего брата и мужа... свои дела. В которые я не лезу. Если они посчитают нужным посвятить меня, я вполне готова им помочь.
- Пока вы вполне справляетесь с устройством лазаретов, - заметила Аделита, - среди моих знакомых есть надежные и опытные люди, которые сумеют вам помочь, чтобы расширить это дело.
Эрик слушал королеву внимательно, отпивая чай и делал себе небольшие зарубки в памяти о следующих делах. Колкие замечания о работе Сергиоса и его, Эрик технично пропустил мимо ушей. А вот о расширении, его глаза блеснули недовольством. Он дождался большой паузы в их общение, и поставил чашку с чаем.
- Два миллиона золотых, это астрономическая сумма. И в нынешнем ракурсе, хватит от 5 до 9 месяцев качественной работы, нескольких лазаретов открытых моей сестрой. Но ваще величество,я человек практичный и привык работать на опережение. В одной только столицы, столько бед, что лазерт - это припарка умирающему организму. Я получал отчеты с нищенских кварталов, я даже ездил там. Они привыкли жить так, они не хотят работать, ибо знают что им заплатят гроши. А те беспорядки несколько дней назад? Чудо, которое вы свершили, умерило накал страстей и не вылилось в революцию. - Эрик снова взял чашку, и начал греть свои руки об неё смотря прямо в глаза девушки. - Может не надо народу давать еду, а дать им удочку?
- Виконт, вы совершенно правы, - в глазах королевы блеснуло отчетливо видное удовольствие при этих словах, - и мы с Его Величеством намереваемся заняться этим в ближайшее же время. Но представьте, с чем нам придется столкнуться, если мы объявим - внезапно и разом - о введении множества реформ, ущемляющих привилегии знати и дающих "черни" свободу ни в чем не зависеть от аристократов. Я не уверена, что в нашей с королем жизни после такого не случатся какие-либо... неприятные неожиданности.
Про лазареты и про "мёртвому припарки", Беатрис едва проглотила эту колкость. Учитывая все особенности её плана который должен был реализовываться постепенно, многим долго было стать легче. Не сразу, медленно и неукротимо. А тонкости лечения Беа бы передавала другим девушкам. Быть может потом это приведет их к лучшему будущему, а потому она едва заметно ткнула брата пальцем в руку.
- Ваше высочество. Это очень мило с вашей стороны оказывать нам такую поддержку. Но боюсь что едва ли кто-то из ваших влиятельных людей смогут мне помочь больше чем уже имеется.
Эрик удивленно поднял глаза и уставился на королеву, словно её впервые увидел.
-Ваше высочество, что я слышу? Что бы простой народ и получил свободу от аристократов? Что бы они правили землей? Что бы они направляли страну? - Тут Эрик слегка запнулся, из-за тычка сестры, и перевел дыхание. - Монархия- залог стабильности, что правящая семья сможет направить мир в процветание. Сейчас... слишком много аристократов, что забыли свои привилегии и права...
- Забыли? - Аделита рассмеялась. - Уверяю вас, сейчас они помнят об этом - и осуществляют все свои права на деле - с особой остротой.
Она поставила чашку на стол и сказала серьезнее:
- Или простой народ получит свободу и права от монархов... Или возьмет ее сам.
Беа слушала их достаточно внимательно чтоб понять что едва ли смыслит во всей этой политике. Да и не хотелось ей лезть в это. Её удел это просто работа в самом низу. С простыми. И если была такая необходимость, то и с аристократами.
- Виконтесса, - обратилась к ней вновь королева, - не сомневаюсь, что мы, женщины, вполне в состоянии справиться с подобными делами. Я расскажу о вашем деле людям, которые показали себя умелыми и надежными в устроении подобных заведений; вы сами решите, пользоваться их помощью или нет. Вы своим начинанием напомнили мне, что такая помощь людям очень нужна, а Бертилия, слава Господу, еще не слишком оскудела добросердечными людьми. Главное - помогать друг другу и думать не о блеске показной заботы, а стараться помочь... вы согласны со мною?..
- Вы всё верно говорите, Ваше Величество. - Что до того, что кто-то местный вмешается в её дела весьма раздосадовало девушку. Уже один раз вышла неприятная ситуация, что же выйдет в этот раз? Кто-то сочтет её методы странными? Едва ли. Препараты она будет готовить весьма аккуратно, но возникнут вопросы, откуда у столь юной особы такие познания в таких науках как лекарство. Нет, оперировать и проводить сложные манипуляции с телом едва ли Беат собиралась. А вот лечить другими методами, привычными ей самой вполне. Здесь мало кто заметит разницу. А проводить химический анализ жидкости на столь высоком уровне ещё не научились. - Боюсь, я хотела бы попросить вас о маленькой просьбе. Все эти дамы, что ведут себя как истинные сочувствующие. Едва ли я хотела бы видеть их в своих лазаретах. А некоторые вполне способны заявиться туда. Боюсь такое не для их нежных рук.
Королева, похоже, прекрасно улавливала тонкости интонаций, звучавшие в голосе, и те едва заметные черты, что указывали на подлинное настроение, стоящее за любезными словами. Она кивнула.
- Я поняла Вас, виконтесса. Но... Не думаю, что вам будут докучать визитами в сами лазареты; это зрелище будет слишком тягостно для наших дам. Могу обещать, что если вы откажете любопытствующим праздным дамам в подобных "экскурсиях", на отношении моем и короля к вашему предприятию это не скажется.