Eglenn » Пн фев 03, 2020 3:11 pm
Все началось внезапно. Вначале обострились звуки, и Анугаль отчетливо услышал, как струится песок в песочных часах, как каждая песчинка трется о стекло, как движется поток воздуха в отдушине вверху, через пыль и паутину в глубине, до самого верха, туда, где далеко вверху - никакая не ночь, а разгар ясного дня, и тут же различил запах цветущих трав в этом воздухе, и понял, что отдушина выходит куда-то в цветущее поле.
Он слышал, как падают капли воды с потолка низких коридоров Лабиринта, и как шелестят крыльями несколько летучих мышей, живущих в пещерке, которая совсем рядом, ярусом выше, но человек - не маленькая мышь, ему туда не пробраться так просто.
Потом темнота расцвела необычайными узорами, яркими, такими сложными и прекрасными, что никакими словами описать это было нельзя. Узоры жили и двигались, менялись каждую секунду, и вот уже стали не вовне, а повсюду, внутри Анугаля, и он падал-летел через них в огромном пространстве меж сияющих туманных нитей, как будто подхваченный потоком. Ни страха, ни волнения, ни даже памяти о страхе и о том, как это странно - вдруг не бояться. Теперь он знал неоспоримо, что и он, и Энки возвратятся, знал это от узоров, это они передали ему , новичку.
Но все это длилось несколько мгновений, он пронесся сквозь мир живых узоров, и тут увидел Ашу.
Она была похожа на призрака, но светлого, полупрозрачного, и через ее бестелесное тело светились звезды. Энки был рядом с нею, и тоже был силуэтом, но искрился, улыбался во весь рот - не настоящим ртом, а самой своей сутью.
"Какое здесь все... Неправильное", почему-то подумалось мальчику. все, начиная с усиления обоняния и кончая обещанием возвращения. Все слишком красиво, слишком захватывающе. Но сопротивляться этому, к тому же эмпату, совершенно невозможно. в нем все эти отблески и линии словно еще и еще раз многократно отражались. И от собственного восприятия, и от Энкиду, и от молодой жрицы и утуку знают, от кого еще . Голова едва может все вместить. Вот, друг его тоже стоит в радости. Стало быть, все правильно, потому что ощущения от друга и его облик совпадают. значит не кажется и не нечто, похожее на сны. Только вот что делать дальше, парень не знал. Разве что вытянуть руку перед собой и полюбоватьс яна ее прозрачность и на то, что видно, как кровь течет по прозрачным сосудам. Кота рядом не было. и на том спасибо.
Прозрачная кровь по прозрачным сосудам... Анугаль вдруг понял, что вот это все, своя рука, то, что он видит - можно сказать, на самом деле этого нет, или, вернее, это он сам создает прямо сейчас. Это его представление о себе. А то, что есть на самом деле, чем он является и был всегда - бестелестная сущность, которая вечна, неуничтожима и которую не могут съесть никакие утуку. А если б даже и съели, понял он тут же - все равно, что неразумный зверь: сожрал одежду охотника и думает - его самого.
Он вспомнил, что уже слышал раньше об Аше, и от небесных людей, ее упоминавших, и даже значительно раньше, в рассказах об Атлантисе - Извечная Жрица, которая в новых телах рождается снова и снова.
В этом знании, возникающем как будто ниоткуда, не было слов об электромагнитном и гравитационном взаимодействиях, о квантах, атомах и ДНК, но суть приходила лучше, чем если б Анугаль узнал об этом где-нибудь в школе небесных людей. Планеты и звезды, и древние люди, древние битвы за власть и гордыня, и войны, то, для чего был создан Старкиллер, и родина, голубой шар планеты с экваториальным морем, и остров Атлантиса, и лабиринт в его недрах - он светился глубоко внизу тонкой вязью причудливой паутины, и слепящий шар солнца, красно-золотой от бешеного света, того самого, что дарует жизнь всему на планете, и сжигает в летний зной, и заставляет ростки тянуться к небу. И сам свет, медленный, как черепаха, который годами ползет между звездами. И флот Первого Ордена рядом с планетой, гигантские звездные ладьи... нет, не ладьи, не "штуковины" - боевые корабли - все это приходило легко и вливалось в сознание.
Вы поняли, что я имела в виду? - беззвучный и внятный вопрос, исходивший от Аши.
Я понял ! - "голос" Энки был полон восторга. Душа его была сейчас открыта перед Анугалем.
Вот что имела в виду жрица! Никакой не спуск в обычную пропасть. Путешествие к истокам Вселенной! Во плоти его не совершишь. Все тела, материя, весь мир - как будто рыбы в мощной реке, или песчинки в ее водах. Река - это время. Только дух, существующий вне пространства и времени, может освободиться от власти потока, и, как птица над водой, отправиться вверх по течению. Столько огромного, удивительного, а ведь путешествие еще не начиналось.
- Да, понял. Я слышал он "песни дыхания" и "песни разума", нин говорил. Но я не понимал, совсем не понимал, что это. А теперь я это вижу. Как же велик наш мир. Как он безличен и враждебен, нет ничего, чтобы о нас сожалело. А боги.. Наверное. они совсем иные, и также враждебны и холодны как это все, - мальчишка проговорил свое открытие, пока не забыл его . Реальность оказалась, пожалуй, куда хуже, чем верования. там можно было хотя бы утратить себя в печали и смятении. а тут ты себя не утратишь, ты вечно в этом враждебном. бесконечно огромном, холодном мире. И твой ужас не прекратится никогда. Но мир такой. И в таком мире и придется защищать город. какой есть, - госпожа Энту, что мы здесь должны делать?
Среди всех открытий нельзя забывать о той цели, которая привела их в это пространство.
- Мы - это мир. Дыхание мира и сердце. Мы - это дух, живущий извечно. Ты - это я, и Энки, люди Ордена, и турианцы, Зимрилим и гоаулды. Мир создан для жизни, ибо создан жизнью предвечной, сущностью жизни, ради великой священной игры - восхождения в мириадах форм совершенства. Ты поймешь - в свое время.
- Я понял, - прошептал восторженно Энки. - Мы сделаны из звезд! Мы были там, в их недрах!
- Не мы, а наша плоть, - поправила Аша. Протянула им руки - если это можно было так назвать: оба ощутили ее прикосновение, и тут пришло сознание куда более сложного.
Мы вне времени. Вселенная вокруг застыла между ударами сердца, между вдохом и выдохом.И, как мошки застывают в янтаре, в ней застыло все, что есть ныне и было когда-то.
Туда, в непредставимую даль, к галактикам ранней вселенной. И дальше, где не было галактик, а вещество лишь собиралось в будущие вихри. И еще дальше, к мгновениям, когда осуществлялось таинство великого рождения, и за мгновения ничто преобразилось в нечто.
Там - Исток. Там - ответ на вопрос, который Аша искала. Она хочет проникнуть туда, за пределы Истока, вернуться к Извечному Духу и понять нечто, нечто очень важное, то, чего сейчас не знает и она... А потом - возвратиться. Вот зачем ей нужен "якорь"
Да., - подтвердила Аша. Вы удержите меня и возвратите.
- А мы сможем? - усомнился Энки.
Сможете. Во всяком случае, должны.
- Сможем. Раз все так, значит, мы должны быть сильны, Энкигаль. Хотя бы за то, что нам сейчас было показано, - парню трудно понять, что такое "жизнь", и н и не тешит себя мыслью, что понимает хоть в какой-то степени удовлетворительно. Вот "игра" это ему понятнее. Игра богов ли, того изначального духа, к которому хочет устремляться Аша, это его жестокая игра, развлечение. видимо, это и есть жизнь, - мы никогда бы этого не узнали. Мы не узнали бы, что мы не попадем в бездну, мы уже в бездне. мы уже несемся вечно в смятении и печали. Это так, госпожа Энту?
Надрать бы задницу тому, кто так тебя воспитывал, - пришел неожиданный ответ, - да взрослых, увы, так не изменишь.
Это было чем-то похоже на полет через Врата, но расстояния, которые они сейчас преодолевали, не шли ни в какое сравнение. Теперь Анугаль знал, что такое световые годы и как бесконечны, и в то же время кратки пути между звезд. "Пути, где ходят боги"...
Пара секунд - пронеслись мимо звезды, они покинули скопление, и Аша немного помедлила, чтобы мальчишки могли увидеть свой звездный дом - ни дать ни взять, сияющий рой мошкары над полем - и полюбовались бы Галактикой не изнутри скопления, а с чистого простора, во всем ее великолепии ее водоворота.
Но вот перед ними бездонная даль, а в ней - пятнышки, крохотные шарики, спирали, комочки...
Секунды. Комочки вырастают в размерах, проносятся мимо - это тоже галактики, огромные, блистающие скопища звезд, и в каждом - своя жизнь, своя история, свои империи, народы и планеты...
Все дальше и дальше. Вырастает блестящее кружево, сплетения ажурных мерцающих нитей, и каждая пылинка в нем - галактика. Их больше, чем песчинок на морском берегу. Вот слепяще сверкают квазары, каждый ярче, чем сотни галактик, чудовища космоса и маяки Вселенной.
Дальше. Галактики сделались меньше, неровными, мелкими, близко друг к другу, они уже - не стройные спирали, а хоровод светлячков в ночной темноте.
Мимо и этих галактик, и звезд уже нет , они еще не родились. Здесь темная эпоха, где создаются предпосылки жизни.
В огромной, беспредельной тьме, в этой почве мироздания - дальше.
...Нет ничего. Почти нет даже пространства. Вся бесконечность, миллиарды лет пути, сжались до размеров планеты, и впервые их полет замедлился... почти остановился.
Вся вселенная - размером с планету... сейчас, еще чуть-чуть - станет с город, потом - размером с ладонь... сожмется в точку... а после - то, что физики других миров назвали - сингулярность. Непредставимое. Все мириады галактик вышли отсюда, проросли из зернышка, в котором было - все. Бесконечная масса, бесконечная плотность, то, где пасуют любые законы. Там нет пространства, нет времени, нет ничего. Вот он, Исток. За ним - не конец бытия, там - лишь начало, выход в настоящий мир. Связующая бездна, та самая Творящая Тьма, которой служит Аша.
- Дальше я пойду одна, но вам останется связующая нить. Если я не вернусь через... - это было условное чувство протяженности условного времени, совсем недолгое в "дневном" сравнении, - возвращайте меня, как бы из пропасти.
Анугаль не совсем понял, почему он так опозорил свое воспитание и родителей, что энту сочла это достойным побоев. Наверное, дело в том, что он посмел задать вопрос. Да, этого делать нельзя. Это так получилось, что и с нин Никкаль, и с нином у них разговор без посторонних довольно свободный. Вот, видимо, и охамел. Но даже извиниться мальчишке не удалось, потому что все вокруг пришло в движение и словно незримый ветер понес их прочь от от матери ки, куда-то дальше, через обители чужих народов. Оказывается, у матушки ки очень много сестер, и многие из них также одеты жизнью и вспаханы, к их благостному удовлетворению, трудолюбивыми живыми. А потом и это более не видно. Для впечатлительного мальчишки огни собирались в причудливые мерцающие образы, словно гигантские звери, реки или города. И их дом среди всего этого. Бесконечно мал и совершенно беззащитен. Его надо защищать. на путях богов, в ладьях звезд, как угодно. Он выучится, он выдержит и обязательно будет защищать.
Потом все переменилось, словно сон, в котором часто обращаешься в детство. Только тут не твое детство,а мира. Тогда, "когда высоко". вероятно.
- Здесь трудно чувствовать время. Но мы постараемся. Если через час ты. великая Энту, не вернешься, мы потянем веревку. если тебя с ней не будет, то мы последуем по ее пути, к тебе. Отобьем тебя или хоть умрем вместе.
Наверное, в другой обстановке Аша бы съязвила о том, кто воспитал в Анугале такое пораженчество, но сейчас ее мысли были обращены к куда более важному - видно, и для нее было непросто задуманное, она собиралась с силами и не отвлекалась на постороннее.
Они приближались теперь как будто крадучись, осторожно, по маленькому шагу - на цыпочках, если можно так выразиться, и по мере приближения все начало изменяться. Появился красноватый свет, и не свет в то же время, ибо свет еще не зародился. Другие чувства работали здесь - они были здесь бесплотным духом, и как будто уменьшались сами, чтобы вместиться во вселенную, которая становилась меньше и меньше , совсем крохотной, и чем меньше, тем горячее, тем ярче, он кипел горячей любых солнц, но жар не причинял вреда. Анугаль видел Энки и Ашу, но знал - их подобия тел лишь иллюзия.
Дальше - нельзя и "на цыпочках". Энки как будто повзрослел за короткий полет, и заставлял себя не сознавать всю суть - тогда бы стало по-настоящему страшно. Быть у истоков вселенной, какая там Бездна, какая Эрешкигаль! Придумавшим эти мифы правда бы и не приснилась. Должно быть, жрица безумна, если решилась на такое.
Была легенда о паутинке над озером лавы, по которой взбирались, спасаясь, грешные души. Сейчас наоборот - нужно было спуститься. Казалось, что призрачный силуэт Аши удаляется, как будто держится за паутинку, и исчезает вдалеке, погружается в лаву... Чтобы наконец исчезнуть. Исчезло даже чувство присутствия , осталось нечто едва уловимое, как биение сердца, в энергетической нити.
Анугаль все свои усилия бросил на то, чтобы "паутинка" не терялась, не растворялась. а она так и норовила, такая легкая, невесомая, призрачная, как и все здесь. "Песни разума", правильно ему про такое говорили. И это как тонкий звон одной струны, который может тянуться. но также быстро и необратимо оборваться. смотреть на нить, ни на что больше. Хотя столько всего вокруг. Но лишь нить важна. Она - жизнь союзника. Она - обещание, что даже важнее. И вот от нити теперь только ощущение. Не Видно, куда спустилась энту. Но ее еще можно ощущать, очень поверхностно, как раненого зверька посреди пустыни. Тонкая летночка боли, от которой болит сердце. и все. тут нечто подобное и именно за эти ощущения парень и ухватился, чтобы не упустить паутинку. Он вспомнил не к месту миф о нисхождении Энкиду за барабанчиком Иннин. Но здесь другое. И нельзя помнить ничего постороннего.
Не боль в привычном, телесном смысле - куда глубже, обширнее, страннее... беспокойство, чувство неверности, неправильности смыслов, какой-то причиняющей боль разуму загадки, если не разгадать ее - не будет покоя.
Здесь не было времени, но их время тянулось в ожидании, как тягучая смола. Правду говорят (и в Мари тоже был вариант всеобщей поговорки) , что хуже нет, чем ждать и догонять.
Завершилось все внезапно и оглушило куда сильнее, чем начало путешествия. За долю секунды, оглушающе рванулись пространство и время, теперь это воистину был полет на гребне взрыва - пронеслось вокруг кружево вселенской структуры, приблизились спирали звездных островов, водоворотом сияния мелькнула в поле зрения Галактика, множество звезд...
И настала тишина и темнота. Оглушающая, звенящая, пустая тишина телесного бытия, в которой больше не было Смыслов, и разум, шокированный внезапным схлопыванием от величайшего к тесной и темной пещерной каморке, вновь втиснутый в тело, еще не мог всего осмыслить.