Из
viewtopic.php?p=61051#p61051Здесь, на Дильтатисе, солнце было совсем иным. Оно выглядело гораздо крупнее, чем на Харманисе; до заката было еще далеко, и несколько лун в небе сияли ровными крупными серпами. Дворцовый комплекс находился не на поверхности земли - он парил в воздухе, над облаками, и мог свободно перемещаться по всей планете. Через облака вздымались громадные, как горы, сверкающие башни городов, и горы, увенчанные шпилями башен. Вдали пронзала небеса и растворялась в глубине неба стрела орбитального лифта, - она была построена в очень давние времена, ею давно не пользовались в первоначальных целях. Земля была далеко внизу; облака плыли по ветру, и казалось, что это земля внизу движется и движется мимо них...
Звучала музыка - негромкая, плавная, прекрасная.
Воистину, если Акаша хотела бы поразить свою названную сестренку - вряд ли бы смогла сделать больше. Чудесное переодевание в госпожу, звездный полет, волшебные кольца, и вот теперь - этот невероятный, сказочный, небесный пейзаж...
- Здравствуй, милая Акаша. Как я скучал по тебе!..
Чернокожий красивый мужчина в белых с золотом одеждах стоял рядом с площадкой колец. Один. И он вовсе не был похож на те изображения Великого Хора, которыми были покрыты стены эламского храма.
Отпуская Неиссу и проводя пальцами по её коже, она тепло улыбалась. Этой девочке следовало родиться в её доме, стать сестрой и носить такие одежды постоянно. Они шли ей. Словно были сделаны специально для неё. Их встречал сам Олокун, и сердце девушки едва не выпрыгнуло.
- Здравствуй, мой желанный и светлый господин. - Зелёные глаза замерцали лаской. Она так тосковала по его живой улыбке, которая дарит самый тёплый свет.
Осознав, КТО перед нею, Неисса чуть не задрожала, и впервые растерялась, не зная, что делать - пасть ли на колени перед великим божеством, или вести себя, как обычно?... Наверное, так она и стояла бы, потерянно улыбаясь, если б сам Олокун не пришел ей на помощь:
- Это и есть та девушка, что заботилась о тебе все эти дни?.. - спросил он Акашу. Он, конечно, прекрасно знал, кто перед ним; это была речь для того, чтобы вывести из ступора растерянную девочку.
- Это Неисса. Она стала моей поддержкой и опорой. Без неё я бы во многом потерпела поражение или наделала ошибок. Благодаря ней я могу отличить чёрное от белого.
- О Великий Хор... величайший из богов! - Неисса запнулась, вся дрожа от волнения. - Я лишь верная служанка твоя и твоего рода... небесная дева Акаша, и сын твой, светлый Джелон, сделали мне столько добра!...
- Леди Неисса, здесь ты не служанка, а желанная гостья. И сейчас я для тебя не бог и не владыка, а хозяин дома, где рады тебя видеть. Идемте, прекрасные девы, - Олокун подал Акаше руку.
Они вышли на галерею, соединяющую станцию "колец" с дворцовыми залами; казалось, это широкий мост в небесах, ведущий к замку, сложенному из хрусталя и золота, в стенах которого отражается небо. Мост был полупрозрачным - под узорчатым полом вдалеке виднелась зеленая земля в разрывах облаков. Величественные статуи с лицами, скрытыми золотыми масками, взирали на них сверху.
- Леди Акаша, и ее спутница, юная леди Неисса! - голос распорядителя на пару секунд перекрыл музыку, и все присутствовавшие обернулись в их сторону.
С первого же взгляда Акаша поняла, что праздник - "для своих". На официальных торжествах гостей бывало несравнимо больше. Сейчас же в зале собралось не более пятидесяти человек. Большинство из них Акаша знала - давние служители Олокуна, в чьей верности он был убежден - и мужчины, и женщины; было даже несколько девиц из гарема, державшихся отдельной кучкой, одетых очень вычурно и броско - среди них была и "фаворитка", недавно задиравшая Юки, державшаяся подчеркнуто надменно.
В этом зале Акаша бывала уже несколько раз прежде. Его обычно звали "хрустальным" : отсюда было как нельзя лучше видно небо, и вся панорама вокруг; по стенам размещались ниши, каждая из которых могла отделяться и парить в воздухе - эту идею когда-то позаимствовали у знаменитого здания корускантского сената. А в самом центре имелась особая область - сфера, где создавалась невесомость. Частичная, конечно - при полной невесомости многим становилось дурно, да и платья и прически женщин повели бы себя очень странно. Здесь же все выглядело так, словно люди парили в воздухе, как птицы.
Сопровождаемые взглядами, они прошли к одной из нищ; красавицы сопроводили Акашу и Неиссу завистливыми взглядами, а "фаворитка" демонстративно фыркнула, смерив Неиссу презрительным взглядом. Издалека, конечно.
Акаша снова была в том мире, который привыкла видеть. Приближённость к своему господину, придворные, служанки... и наложницы. Она помнила гарем, пусть и ненадолго, ставший её домом. И прекрасно могла знать, что значит интриги и борьба за право вырвать любовь. Эти девушки были здесь и они наблюдали из под своих пушистых ресниц, и своими губами, что так сладко умели шептать томные слова, сейчас они наверняка выплёвывали змей. Все остальные наблюдали с лёгким любопытством, а кто-то был даже рад вновь увидеть Акашу здесь.
- О, какой острый взгляд у этой красавицы. Того и гляди, умей она кидать ножи, пронзила бы нас обеих. - Усмешка соскользнула с её губ, но "фаворитка" получила не менее презрительный взгляд. Тот, которым девушка ставила на место всех мужчин.
"Великий Хор" дождался, пока усядутся девушки. Вначале Неисса, ей, как самой младшей и неопытной, полагалось особое покровительство; затем Акаша; и лишь тогда сел сам Олокун. Они, все трое, видели друг друга; а вот слуг-людей сейчас не было - все яства доставлялись прямо к столу, достаточно было указать желаемое. Так делали, когда не хотели чужих ушей.
- Эта девушка прекрасна, но не обладает твоими дарами, милая Акаша. Острым разумом, чистым сердцем, преданностью. И тягой к знаниям, - он поймал удивленный взгляд Неиссы. - А без этого любовь быстро угасает. Твоя юная подруга, кажется, удивлена?...
Неисса действительно слушала его, удивленно подняв брови, не смея сказать даже слова.
Повернув чуть голову и улыбнувшись, Акаша кивнула.
- Да... она не знает о моей жизни до того, как я прошла в Врата.
Из середины стола поднялся небольшой поднос, уже сервированный - на нем были бокалы, полные пенящимся напитком, похожим на растворенное золото; тут же стояли закуски.
- Попробуй этот напиток, леди Неисса. Он поможет тебе расслабиться и сделает смелее. Не думай об этикете...
Неисса послушно поднесла бокал к губам, несмело сделала глоток - и через несколько секунд улыбнулась.
- Благодарю тебя, добрый господин... И вправду, очень вкусно.
- Леди Акаша родом из очень хорошей семьи, и получила прекрасное образование. Но несколько месяцев она провела в моем гареме, обучаясь высокому искусству любви и женской красоты. Там мы узнали друг друга впервые. Но вскоре леди Акаша покинула гарем по своей воле, чтобы стать мне помощницей и желанной подругой.
- А разве из гарема можно уйти по своей воле?...- осмелев, спросила Неисса, глядя попеременно на Акашу и на Олокуна. - У нас если берут, то насовсем, а утративших красоту потом отдают в дома удовольствий...
Акаша отпила из своего бокала и повела плечом.
- Можно. Гарем - это скорее этап жизни. Ты можешь прийти в него по желанию, а можешь по приглашению. Кто-то остаётся, но никто не принуждает.
Акаша подумала ещё и о том, что порой девушки слишком зазнаются. Но это всегда были те, кто ничего не мог добиться другим способом.
- Да, любая из девушек может покинуть гарем, если захочет, - подтвердил Олокун. - Посуди сама: какая радость видеть дев, кто льет мед словами, а в сердце таит яд?..
- Таких, как эта прекрасная дева со злым взглядом?...
- Лантралиннита, - произнес Олокун задумчиво. - Красивое имя, прекрасное лицо, чудесное тело, но такая мелкая душа... Помнишь, милая Акаша, как из-за нее печаль одолевала твое сердце?..
Лёгкая тень досады скользнула по лицу Акаши, но всё это было в прошлом. Эта девушка осталась позади, как и все её выходки. Все слова. Она была занозой в тонких пальцах леди Акаши.
- Она прекрасно поёт к слову. Та печаль, что была подарена ей, сжимавшая моё сердце, давно прошла. Лантралинита принцесса, моя дорогая Неисса. И меня она невзлюбила сразу, как увидела.
- Дочь князя на одной из моих вассальных планет, - подтвердил Олокун. - Она любит золото и драгоценные камни. Что ж, я никогда не отказывал ей в этих подарках...
- Принцесса...- растерянно прошептала Неисса, державшая бокал у губ - а теперь ее рука замерла. - Принцессы, княжны... А я всего луну назад была рабыней!... Как я смею говорить с самим Великом Хором?
Краска смущения проступила даже сквозь ее смуглую кожу, и Неисса поневоле потянулась к Акаше - сидели они рядом, утопая в мягких, как пух, диванных подушках.
- Неисса. Ты гостья. С той самой минуты как ты переступила мой порог и приняла участье в аудиенции ты стала выше, чем рабыня.
Зелень её глаз сверкнула и в голосе проскользнули сестринские нотки.
- Прошлое не вернется. Никогда уже юная Неисса не будет рабыней, - подтвердил Олокун, говоря "от третьего лица" - как было принято во многих его землях. - Но довольно о принцессах и княжнах... Расскажи, милая Акаша, как ваши дела там, на Харманисе? Мне поступают сводки, но ничто не заменит живого рассказа. Слышал я, царицу Элама пытались отравить?...
Сейчас Акаша видела, что отличает Олокуна, тоже знавшего многих женщин, от Нин-Асамы и прочих знатных эламцев. Он смотрел на нее - с уважением, как на человека, чье мнение было важно; не как на кусок плоти, который можно вожделеть, но который отвергают, добившись обладания. Что женщина в Эламе?.. Добыча, наподобие золота или тучных стад скота... Не зря жрецы Великого Хора, да и не только они, принимали "уплату" женской плотью за долги. У того же Нин-Асамы, по слухам, были бордели, где служили отнюдь не по доброй воле... Но знал ли об этом Олокун?...
Девушка с теплотой посмотрела на своего господина и едва заметно вздохнула. Ей так много хотелось рассказать, но вот говорить ли ему о Нин-Асаме? Об этом человеке, чья сущность прогнила до основания?
- Царь был растерзан толпой, как и предполагалось. Это вселило в человеческие души уверенность в своих богах. Сейчас мы затягиваем петлю вокруг горла придворной знати, - она говорила об этом тихо, едва произнося и выпуская слова. - А царицу и правда решили отравить. Как и ещё несколько наложниц. Которые воздыхают по одному богатенькому юноше. Была версия, что это из ревности.
- Этот юноша стоит нашего внимания, моя прекрасная Акаша?...
У Неиссы от волнения загорелись глаза.
- Как видишь, даже Неиссе есть что сказать. Он фрукт, что не заслуживает своего места. Он не заслуживает жизни, потому что даже ты ему не указ.
Вздохнув и поведя плечом, девушка заметила, как к ним направлялся приятный на вид юноша. Ей было известно о том, кем тот приходился. Сын из хорошей семьи, довольно воспитанной...
- Миледи, позвольте... - Его глаза сияли двумя сапфировыми угольками, и обращался он явно не к ней. Как раз заиграл приятный вальс.
Неисса прижала руки к груди, вопросительно посмотрев на Акашу и Олокуна.
- О, я была бы очень рада... - и совсем тихо, к Акаше, - можно?..
- Ты моя сестра. Тебе можно всё. Не спрашивай разрешения. - Подтолкнув слегка девушку, Акаша тепло и ободряюще улыбнулась. Да и юноша не растерялся и склонил чуть голову в знак почтения.
- Прости меня, прекрасный юноша, - поднявшись, проговорила Неисса тихонько, смутившись, - я не училась танцевать...
- О, я с удовольствием научу тебя, прекрасная.
Он взял её за руку и радостно улыбнулся, словно это был его первый раз и у него всё получалось.
В груди у девушки все сжималось от волнения.Это было похоже на сон, на безумную, волшебную сказку, пригрезившуюся ночью, в тяжелом сне усталости, когда наяву нет никакой надежды. И звездный полет, и этот юноша, такой красивый, и эти люди вокруг, спутники богов, и сам Великий Хор - говоривший с нею! с нею, рабыней! - почти как с равной!... Кажется, вот-вот все рассыплется, а она, Неисса, проснется и вновь побежит таскать тяжелые бадьи с водой...
- Я боюсь быть неловкой, - она улыбалась тоже, и, наверное, казалась девочкой. - Такая прекрасная музыка... Я как во сне.
Он улыбался. Так светло и тепло, словно увидел то, ради чего прибыл сюда. Величайшую драгоценность, что способна скрасить его жизнь.
- Не бойся... никто не посмеет посмеяться над тобой, прекрасная. Ты и не представляешь, на что способна. - И было видно, что он говорит искренне. - Моё имя Санрис... и сегодня ты моя леди, можно, о драгоценная?
- Никто никогда не спрашивал моей воли. Все равно я во сне - здесь можно все... Пусть я буду твоей леди - до того, как проснусь...
Глаза девушки были полуприкрыты - дело было даже не в легком вине, что слегка опьянило ее и расслабило - а в волшебности всей этой ночи. Но двигалась она легко - неправильно, не так, как полагалось в музыке вальса - но изящно и плавно.
- Но кто ты, прекрасный юноша? Должно быть, ты из знатного семейства?...
- Нет, о прекрасная. Мой дом не так стар и велик, как дом миледи Акаши. Да и не настолько знатен. Я сын того, кто спроектировал этот замок. - Он говорил так просто, увлекая её за собой и ведя в танце так, словно рядом с ним была искусная танцовщица.
- О... Должно быть, твой отец - тоже из богов? Разве смертному под силу сотворить такое чудо?..
- Нет, он простой архитектор. Ему даровали титул за его работу.
Конечно, Неисса резко выделялась среди прочих женщин - она не знала привычных другим движений танца; но восполняла их естественной грацией юного тела. К тому же, в танце они приближались к сфере невесомости - где можно было просто парить...
- Невероятно... Я знаю многих искусных ваятелей, резчиков по камню и дереву, но как можно сотворить всю эту красоту?.. Хрустальные замки, парящие в небе?.. Статуи с божественными ликами, что взирают на нас свысока?... Эти блистающие своды, эти арки, эти своды, все эти чудеса?... Нет, милый юноша, твой отец, должно быть,тоже из богов - как и ты... Это колдовство. Сейчас я проснусь, и все исчезнет...
Он лишь покачал головой и закружил девушку. Он давал ей насладиться музыкой, дарил ей те незабываемые минуты которые ей хотелось.
- Я такой же бог, как и ты, милая леди. И быть может, я тоже сплю, и мне снятся твои глаза...
- Ты шутишь, прекрасный царевич. Я всего лишь служанка, добрая госпожа взяла меня с собою на праздник...
Неисса не знала - но сегодняшнее празднество было объявлено в честь обоих девушек - леди Акаши и ее вассала, леди Неиссы; до объяснений Олокун не снизошел - но этой неизвестностью мучились лишь гаремные красавицы."Своим" было ясно другое - то, что на подругу Акаши возлагаются большие надежды... а у Олокуна был меткий взгляд на этот счет. Впрочем, здесь, среди своих, не было тех, кто стал бы подбиваться к новой фаворитке, как эламиты к Акаше... Подобных Олокун не терпел.
- Я вижу, здесь много женщин в одежде, похожей на мужскую. Так принято здесь?...
Санрис лишь покачал головой и улыбнулся.
- Млиая и прекрасная. Смотри... - Он кивнул ей в сторону тех кто наблюдал. Они не показывали презрения, они видели её равной себе. - Ты не рабыня. У нас нет рабов.
Он говорил ровно и спокойно. Так не говорят, когда пытаются обмануть. Юноша был искренен. Когда же музыка окончилась, он не спешил отпускать свою спутницу, а увлёк её в сторону.
- Наши женщины вольны одеваться так, как желают. Так было... всегда. - Он улыбнулся.
Закат. Второй её закат за сегодня. Какой же был краше? Тот, что она встречала наедине с врагом или же этот, в кругу спокойствия и любимых лиц... Одно было кровью, а второе благородным мерцающим рубинами великолепием. Вывод напрашивался сам собой. Её едва не отравили ядом слов, что ещё звучали в голове, но морок спал.
- Как я могу отказаться... мой желанный Олокун...
... Санрис подвёл Неиссу почти к краю зала, показывая ей небо.
- Вы только представьте себе, моя милая леди. Таких закатов нет нигде. Хотя мне не с чем сравнивать, это заходящее солнце блестит в ваших волосах и отражается в прекрасных глазах.
- Твои слова учтивы и благородны, как и твоя душа - я вижу это на твоем лице... У нас есть сказки про волшебное царство богов и лесных духов. Одна ночь там - сто лет на земле. Мне кажется, я сейчас в таком царстве.
... Парящий в воздухе огромный дворец тем временем поднимался все выше и выше - медленно, неспешно, неощутимо, так, что раскрывалась внизу земля, а облака уходили все ниже.
- Земля и вправду круглая, как шар... - прошептала она завороженно.
Санрис кивнул и продолжил смотреть на привычный пейзаж. Они никогда не поднимались на столько высоко, хотя и вечно парили над землёй. Он бывал там, бродил по лесам, знакомился с людьми. Да что уж говорить, юноша прекрасно знал весь мир, что простирался под ними. Санрис был умён, но, как и все юноши в своём возрасте, боролся с внутренними противоречиями.
- Круглая. А твоя земля? Она красива?
- Красива?.. - Неисса помолчала. - Да... Наверное. Земля Элама - жаркая пустыня, где лишь одна большая река, и все растет вдоль нее, или вдоль каналов - поля, сады... В тростниках цветут цветы ласса - огромные, вот такие, - она показала руками, - у них лепестки нежные-нежные, розовые или белые, длинные. Их собирают для букетов в богатых поместьях. А еще у них съедобные корни, и если б не они, все бедняки, что живут близ реки, давно бы умерли с голоду, потому что зерно забирают на подати. Забирали, - поправилась она, - раньше. До того, как недавно пришел сын великого Хора.
А других земель я не видела... Несколько лет я не покидала окрестностей храма, где была рабыней у жрецов великого Хора; а потом несколько лет не покидала стен гарема великого обба, где была служанкой... Видишь, прекрасный юноша, как мала я рядом с тобою.